Каждое десятилетие прошлого века готовило для франтов сюрпризы. Лишь они привыкали к одним правилам и нормам, как мир изменялся, и все его сферы претерпевали преобразования. Но то, что случилось в семидесятые, сделалось потрясением даже для реальных fashion-гуру. Дело в том, что прямо до конца 60-х дизайнеры продумывали практически каждую мелочь за конечного пользователя, и стилягам оставалось только избрать тот либо другой набор. Но общество стремительно утомилось от точной геометрии, синтетических тканей, безумства, на которое создателей готовой одежки толкнуло покорение человеком вселенной. Как утомилось оно и от неизменных военных конфликтов, локально вспыхивающих то здесь, то там на фоне мировой «прохладной войны».
Конструктивным ответом на ситуацию во всех сферах стал протест — протест таковой мощи, что к этому оказались не готовы и те, на кого был ориентирован гнев бунтарей, и сами бунтари. В моду, как это ни удивительно, вошла… антимода! Следовать за кем-то сделалось моветоном. Все, что было хоть мало похоже на готовое платьице от кутюр, отвергалось, взамен же предлагалось без помощи других придумывать ансамбли. Самые выдающиеся из их вошли в историю престижной промышленности. Какими они были?
Мир для вас!
Твердый, сверенный силуэт, сделанный из плотной синтетики, совершенно не подступал людям новейшего десятилетия. Им хотелось свободы, равноправия, хотелось чувствовать жизнь всеми доступными методами. Напряженный, застывший в ожидании войны мир утомился от неизменных противоборств, и на улицы огромных и малых городов вышли они — юные люди, называвшие себя пацифистами, антимилитаристами, словом, теми, кто выступал за мир во всем мире. Юношам совсем не хотелось проводить свои деньки с винтовкой наперевес в чужих странах, вдалеке от дома, а девицам — ожидать собственных возлюбленных на примернопоказательных кухнях. Рождалась новенькая модель общества, сдвигались представления о мужественности и женственности. Дамы начали обдумывать, что могут быть равными своим спутникам, а спутники — принимать это.
Начало пути к равноправию сказалось на престижных предпочтениях. Дамы, которые уже отвоевали для себя право носить штаны, утвердились в этом; везде они начали предпочитать джинсы юбкам. Вообщем, крой у штанов был вольный, расслабленный, расширяющийся книзу — ну чем не подол? Те же клеши, которые по сути не были изобретением эры (в их щеголяли мореплаватели аж с начала века), пришлись по нраву и мужикам. Первыми воспел их эксцентричный Дэвид Боуи, который потом с легкостью носил и платьица, и туники.
С подачи певца поднимает голову стиль унисекс, и соединено это как раз с доступностью джинсовой ткани (Строение тканей живых организмов изучает наука гистология) и знаменитой «голубой» моделью Леви Стросса. Ее носили все прогрессивные студенты и студентки; крайние — не только лишь из суждений удобства и удобства, да и чтоб выделить собственный новейший статус: перед вами — не попросту хорошая наряженная «куколка», а будущее науки либо культуры.
Униформой молодежи кроме джинсов стали вольные блузки из натуральных тканей, вязаные мешковатые свитера либо кардиганы — создаваемый ими силуэт скрывал очертания женской фигуры и служил все той же цели: выделить, что «слабенький пол» — не попросту объект вожделения. Совсем ожидаемо сексапильная и решительная длина мини, не скрывающая дамских плюсов, медлительно, но правильно начала терять свою популярность. На замену ей ворачивались макси и миди — правда, в новейшей интерпретации. Заместо пышноватых юбок с нескончаемым количеством подъюбников девицы начали носить длинноватые, разлетающиеся модели, не сковывающие движения. Заместо вискозы — хлопок и лен, заместо больших геометрических орнаментов — маленький цветочный принт.
С любовью к флоре связана одна из самых влиятельных подкультур 70-х. Речь о хиппи, получивших свое заглавие от британского глагола to be hip, другими словами «быть в курсе». По 2-ой версии, имя новейшего движения образовалось методом слияния этого глагола и слова happy («счастье»). Конкретно «малыши цветов» пропагандировали отказ от благ мировой цивилизации, ратовали за свободу человека в ее самых мирных проявлениях, призывали заниматься любовью, а не войной; конкретно с их начался масштабный эко-активизм. «Детками цветов» их окрестили непопросту: хиппи вплетали ромашки и васильки в свои длинноватые волосы (отращивали их не только лишь дамы), вставляли бутоны в дула автоматов, направленных на их в процессе уличных конфликтов.
Невзирая на то что официальные муниципальные СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы) обычно откликались о коммунах хиппи пренебрежительно, обвиняя их в анархизме, неряшливости и увлечении наркотическими продуктами, дизайнерам образ бунтарей-пацифистов весьма нравился. Одним из основных творцов этого направления стал знаменитый японский кутюрье Кензо Такада, который подарил классическому кимоно новое чтение. Модели его коллекции — роскошные туники, парящие платья-халатики и платьица с запахом, свитера с узнаваемыми рукавами, схожими на рукава кимоно, — попали на странички самых фаворитных глянцевых журналов, и малоизвестный Такада стал пользующимся популярностью практически в один миг.
Так начался путь эстетики хиппи в высшую моду. Рваные джинсы (которые у «малышей цветов» были таковыми просто поэтому, что они уделяли не очень много внимания наружному виду) появлялись на моделях в Париже и Милане; футболки, как будто выкрашенные в своей ванной, в тазике с «Белизной», с гордостью носили самые влиятельные престижные иконы десятилетия — Дайана Китон, Шер и Измерял Стрип. На великосветских раутах и вечеринках появлялись юноши и девицы в тонких бисерных и тканевых «фенечках», с тонкими повязками вокруг головы. В моду вошла смелая эклектика: дизайнеры начали соединять несочетаемое ранее, миксуя цветочки и геометрию, большие и маленькие узоры, строгость и небрежность, шерсть и шелк.
На некое время в fashion-промышленности воцарился хаос, которым, как чудилось, было нереально управлять. Но, как понятно, если не можешь приостановить мятеж, возглавь его — и сиим занялся Ив Сен-Лоран, который оказался умопомрачительно способным создавать эклектические, но стильные комплекты, в которые влюблялась даже Катрин Денев, популярная собственной верностью классике.
Вертятся диски
Музыкальная промышленность не могла остаться флегмантичной к изменениям, происходившим в мире моды. И тут сходу образовались два лагеря, противоборство которых затянулись на десятилетия. С одной стороны, выступали типичные консерваторы. Они делали ставку на стиль… диско! Уж вот сюрприз, не так ли? Как все эти сумасшедшие цветовые сочетания, странноватые материалы вроде винила, искусственной кожи, лайкры и люрекса можно именовать консерватизмом?
Дело в том, что диско — это ожидаемый итог метаморфоз футуризма, которым в шестидесятые бредила влюбленная в космос молодежь. Так что весь этот сияние и глянец был похож на ностальгию, но не прорыв. Правда, ностальгия была очень популярна. Наилучшего варианта досуга, чем поход на дискотеку, где гремели хиты групп Abba, Boney M и Bee Gees, было не отыскать. Светящийся шар, мигающие лампы и подсвеченный танцпол, в центре которого — разномастно одетая, радостная масса, стали вдохновением для ряда режиссеров, создававших киноленты вроде «Лихорадка субботнего вечера».
Совсем по другому выглядели панки. Уж вот кто был далек от слащавых вдохов по прошлому! Кумиры 70-х (и всех панков всех времен) Сид Вишес с группой Sex Pistols предпочитали… вообщем, это не совершенно верное слово. Истинные анархисты, они глумились над устоями общества, прожигали юность, давали концерты в подпольных клубах, страстно обожали — когда уж здесь выбирать для себя костюмчики! Они носили то, что практически попадалось под руку: те же рваные джинсы, утратившие популярность и остромодность мини, потертые кожаные куртки, самые обыкновенные футболки, списанную армейскую форму — словом, вправду все, что могли отыскать. Клетчатые вещи, вышедшие из моды и пылившиеся на задворках гардеробов, также пришлись по нраву разудалым панкам — в конце концов, какая разница, в чем ходить? Чтоб спасти разваливающиеся штаны либо драную майку, они пускали в ход булавки: растрачивать время на то, чтоб зашивать прохудившуюся одежку, панк-музыкантам и их фанатам, естественно, не хотелось.
Девицы не третировали броским, брутальным макияжем, который позже взяли на вооружение глэм-рокеры. Начесы, ставшие прародителями тех, что будут шокировать нас в восьмидесятые, ирокезы, выкрашенные в самые необычные цвета и издавна не знавшие расчески, — так выглядели головы и парней, и дам. Их небрежность, вызов, замысловатость весьма полюбились Вивьен Вествуд. Британская бунтарка от мира моды до сего времени считается главной певицей панк-эстетики и остается верной собственному фирменному стилю десятилетиями. Александр Маккуин считал «старушку Вивьен» своим учителем.
Сейчас, пристально изучая показы на Недельках моды, можно сходу осознать, какой эрой вдохновлялись современные творцы. Этнические узоры и расслабленные силуэты, цветочные принты, макси, различные плетеные девайсы, бахрома и «косички», украшающие ультрамодные сумки-мешки, микс гороха и клеточки, злости и утонченности, расслабленности и собранности, ставка на натуральные ткани (Строение тканей живых организмов изучает наука гистология)…
Если вы издавна желали ощутить себя вольным и смелым «ребенком цветов», нет наилучшего времени, чем на данный момент. Бохо-стиль от Missoni либо джинсовое помешательство от Stella McCartney и Givenchy, а может, «бабушкины» вещи кроше?
Атмосфера 70-х годов прошедшего столетия осязаема, и дух бунтарства и свободы практически витает в воздухе. А вы готовы присоединиться к модному протесту?
Источник: